WWW.JULES-VERNE.RU

[il22]

Lucian Boia. Jules Verne. Les paradoxes d'un mythe. Paris, 2005. P. 26-27.

"Театр в качестве литературного образца для Жюля Верна – это, в первую очередь, водевиль, легкий спектакль с забавным сюжетом и частыми неожиданными поворотами интриги. Вторая Империя, время становления писателя и начала его творческой карьеры, свидетельствует о повальном спросе на искусство сцены, в частности, на его «легкие» светские формы – водевиль и оперетту, искусство Лабиша и Оффенбаха. Течение это не обошло стороной и Жюля Верна, мечтавшего поначалу об успешной карьере драматурга. Семь из его пьес – в большинстве своем легких комедий – шли на сцене (с 1850 по 1861 год), пока их автор не обратился к роману. После успеха «Пяти недель на воздушном шаре» (1863) карьера Верна радикально меняет направление, но писатель все же сохраняет верность своей первой любви. Это верность усидчивого прилежного зрителя – и верность автора, решившего адаптировать для театра свои «необыкновенные путешествия» (вначале с Адольфом Деннери, мастером водевиля и мелодрамы, а затем самостоятельно). Сбитые с толку научными хитростями верновского романа, читатели (и критики) не торопились замечать то, что было достаточно очевидным: его театральную структуру. Обобщенные мотивы порой балансируют порой на грани абсурда (в «серьезных» романах они бы вызвали смех, но идеально смотрелись бы среди условностей, присущих определенному типу постановки), персонажи в высшей степени типизированы, события всегда происходят «в нужный момент», нередки юмористические интермедии, - все это дышит водевилем. Порою кажется, что целые страницы написаны ради постановки на сцене; действительно, как и в театре, персонажи «подают реплики»:
« - Но мне кажется, что Англия... - резко начал майор.
- И Россия! - сказал полковник, грозно нахмурив брови.
- И Голландия! - проговорил советник.
- Раз бог даровал Данию датчанам... - заметил Эрик Бальденак.
- Простите, - вскричал Дин Тудринк, - есть только одна страна, которую ее обитателям даровал бог! Это Шотландия.
<…>
- Вот это, по-моему, благоразумно, - сказал Эрик Бальденак.
- Ловко, - сказал полковник Карков.
- Искусно, - сказал Ян Харальд.
- Хитро, - сказал Якоб Янсен.
- Совсем по-английски, - сказал майор Донеллан».
(«Вверх дном»)

« - Проклятая железная дорога! Так подвела нас на полпути!.. - говорит
один.
- Проклятая карета! Вывалила нас в таком пустынном месте!.. - отвечает
другой.
- И как раз, когда надвигается ночь, - добавляет третий.
- Хорошо, что наш концерт назначен только на послезавтра! - замечает
четвертый».
(«Плавучий остров»)..."

И так далее... примеров можно найти немало. Достав с полки, как обычно, "20 000 лье...", полистала по диагонали. Бац! "Нервы успокоились, но мой разгоряченный мозг работал, - в нем быстро проносились воспоминания о жизни на борту "Наутилуса"; перед моим духовным взором промелькнуло все, что случилось после Моего исчезновения с "Авраама Линкольна", все происшествия, плохие и хорошие; я снова увидал: подводные охоты, пролив
Торреса, берега Папуасии, мель, коралловую гробницу, Суэцкий канал, Санторинский остров, критского ловца, бухту Виго, Атлантиду, ледяной затор, Южный полюс, ледяную тюрьму, бой со спрутами, бурю в Гольфстриме, "Мстителя" и ужасное зрелище корабля, потопленного вместе с экипажем! Все эти события развертывались перед глазами, как движущаяся декорация на
театральном заднем плане. И в этом своеобразном окружении фигура капитана возрастала непомерно. Его личность выделялась и получала сверхчеловеческие соотношения. Он становился не подобием меня, а властелином вод, гением морей!"
А ведь и правда... В современной постановке это смотрелось бы великолепно: проекция на заднике, визуальный поток образов - и вырастающая черная тень...
Уважаемые собеседники! Какие "театральные моменты" Верна запомнились вам? Или таковых нет и в помине? А ежели кто увлечен драматургией Жюля Верна - не поделитесь ощущениями, каков из фантаста Мольер?

[Алиса]

Наверное, нет смысла приводить примеры – они в каждой книге. Действительно, и характеры, и сюжеты, и стиль, и построение диалогов – для театра, и именно для легкого, веселого представления.

Я предполагала что-то подобное, только мне казалось, что это не театр, а «несерьезное» прозаическое произведение – юмореска или пародия. Нескоро я поняла: эти особенности его романов можно считать недостатками только в том случае, если автор стремился, но не смог написать «серьезный» роман. А если предположить, что он и хотел создать произведение легкого жанра, тогда его в рамках этого жанра и оценивать нужно! С Оффенбахом сравнивать, а не с Достоевским! А я искала в его романах то, чего в них нет, да и быть не может. Если бы мне тогда пришло в голову, что это просто другой жанр!

Не знаю, к месту ли, но хочется поделиться впечатлением - советский фильм «Капитан Немо», по-моему, очень напоминает театральное представление. Минимум видов природы, почти нет массовых сцен, зато множество эпизодов, в которых герои говорят между собой, все они крупным планом, и все они очень интересные. Если бы этот фильм переделать в спектакль, мне кажется, он не слишком бы пострадал.